Зорик Шохин, Израиль

ШАХИД

Отрывок из книги

Если бы Шуки спросили, он бы не мог объяснить почему, но его не оставляло смутное беспокойство. Оно лишь усилилось после того как джип, в котором он вместе с Рони возвращался из очередной поездки, остановили молоденький солдатик в очках с колеблющимся фонарем в руках. На красных ботинках его поблескивали отблески света.

– Дальше нельзя!

Шел дождь, капюшон у солдатика был надвинут почти на лоб, по лицу стекала вода. Мальчишка явно нервничал.

– Что-нибудь случилось? – спросил Рони и вытащил документы.– Я – полковник Паз...

– Наши задержали там террориста. Вызвали полицию и ШАБАК.

– Когда его взяли?

– Только что... Показался подозрительным...

– Кто из вас говорит по-арабски?

Солдатик пожал плечами.

– Тогда значит я... 

Рони выскочил из джипа. Солдатик с растерянностью смотрел, как он мгновенно натянул на голову вытащенный из под воротника куртки нейлоновый капюшон и быстрой, скрадывающей звук шагов пробежкой

кинулся в сторону темневших неподалеку фигур.

– Жди меня здесь – кинул он в сторону Шуки.

Но Шуки выпрыгнул вслед за ним. Солдатик явно не мог решить: пускать – не пускать? Все же, – полковник, и еще говорит по-арабски и этот бывший полицейский...

Метрах в двадцати пяти застыли двое солдат – с автоматами наизготовку. В свете фонарей они казались призраками. Чуть подальше, прислонившись к крутому обрыву, замер парень-араб примерно их возраста. Он был мокрый, словно его только что окунули с головой в глубокую яму.

Где пограничники, черт бы их драл? – ругался высокий блондин-сержант в красном берете десантника-парашютиста. – А вы кто такие?

– Поковник в резерве Рон Паз, – представился Рони.

– Майор полиции в отставке Йошуа Битон...

Сержант еще не успел сказать ни слова, как Рони приказал:

– Мегафон!

Начальствененый тон подействовал. Один из солдат протянул ему мегафон.

– Стой на месте! – громко прозвучал голос Рони в мегафоне, – Не двигайся. Мы только проверим тебя. Если у тебя нет взрывчатки, тебя отпустят...

Рони говорил по–арабски. Малый вздрогнул и съежился. Вид у него был затравленный – как у загнаного животного, которому некуда деться, ведь  оно окружено. Рони еще подумал – не дай Бог, пустится бежать, солдаты сразу же откроют огонь.

– Не делай глупостей! – как можно спокойнее и убедительней добавил Рони. – Осторожно сними куртку...

Парень не двигался.

– Ну ! Кому я сказал? Хочешь иметь дело с солдатами?

Араб осторожно, неуверенными движениями стал снимать куртку. Дождь усилился, его било, как в лихорадке.

– Теперь рубаху и майку! – приказал Рони.

Солдаты в красных беретах десантников-парашютистов не спускали с него глаз. Рывок пальца на затворе, и раздастся автоматная очередь.

Из-под брюк на поясе выглядывала какая-то повязка.

– У сука!... Пояс смертника! – процедил сквозь зубы сержант. – Разорвать бы тебя, тварь!...

В голосе сержанта чувствовался русский акцент. Видно в Израиле лет пять – шесть.

– Командую – я! – коротко приказал Рони. – И не меняя тона, обратился к арабу. – Продолжай!

Тот замер обреченно мотнул головой. Ноги его чуть согнулись.

– Шлюхин сын! – заорал сержант. Но в его устах это самое распространенное ругательство на иврите прозвучало почему-то очень мягко.

Он видно понял и, разозлившись, пустил автоматную очередь в паре метров от шахида. Из дула посыпались сухие горошины выстрелов.

– Убери автомат! – негромко рявкнул Рони. – И отойди в сторону. Ты мне мешаешь. Сам был таким, понял?

Сержант кивнул и отошел в сторону.

Шуки посмотрел на часы. Прошло минут пять, но ему казалось – куда

больше.

– А теперь  расстегни пояс и осторожно положи его на землю.

Араб стал медленно расстегивать пояс.

– Ты не знаешь, – спросил Рони, – почему тот, кто тебя послал, не оденет его на своего сына?

Малый продолжал неслушающимися руками держать в руках  нафаршированный взрывчаткой пояс.

– Они, правда, верят, что в раю их толпа телок ждет? – спросил Рони солдат.

– Не телок – ослиц или коз! – заржал сержант. Солдат в пандан ему громко и радостно захохотал.

Рони не обратил внимание на казарменное остроумие парашютистов.

– Я сказал, положи пояс!

Араб колебался.

– А не оденет он его на своего сына и родственника потому, – продолжал он ровным голосом, – что он хочет жить, а сказки о рае оставит для таких как ты. Знаешь, сколько ему отстегивают за каждого шахида  ?

Араб осторожно опустил пояс в маленькую лужицу возле своих ног.

– А теперь отойди в сторону, вот так! И скажи спасибо, ты остался жив! – махнул ему рукой Рони.

Рони зашагал по направлению к поясу и, осторожно взяв его в руки, отнес подальше.

– Теперь можешь одеваться...

По дороге мчались военные и полицейские машины. Рев сирен хлестал воздух отрывистыми синкопами. Рони встряхнул валявшуюся на земле мокрую куртку и протянул ее арабу.

Рядом с визгом затормозил командкар. Оттуда уже выскакивали пограничники. Из другой машины вышел похожий на водолаза сапер. Он медленно и тяжело зашагал к взрывпакету.

– Килограммов пять-шесть взрывчатки, – сказал Шуки возвратившему мегафон Рони. – Не меньше...

Шуки? – удивился вглядевшийся в него полицейский офицер, – ты что здесь делаешь ?

– Проездом! – усмехнулся Шуки. 

К ним подошел сотрудник службы безопасности.

– Свои? – спросил он. – Спасибо за помощь! Но в другой раз – не надо.

Мы своими силами предпочитаем обходиться.

– Сопляку где-то лет восемнадцать – девятнадцать, – кинул Рони.

Контрразведчик невесело усмехнулся.

– Что вы  – старик! Вчера утром это был мальчишка лет тринадцати.

– Тоже шахид? – спросил Рони сочувственно.

– Да нет, курьер. За пятьдесят шекелей взялся передать портфель со взрывчаткой.

 Рони хмыкнул.

– Безумие!

– Ну почему же? – усмехнувшись, пожал плечами контрразведчик, – Норма – вот уже сколько лет...

– Может мы безумны, что этого не понимаем? – спросил Рони.

Но никто на его философский вопрос не среагировал. Через пять минут они снова сидели в джипе.