Опубликовано в журнале «Корни» № 26, стр. 148-159 и на сайте http://shorashim.narod.ru/best.html

При использовании ссылка на журнал «Корни» обязательна.

Аркадий Гайсинский

(Израиль, Сдерот)

Хазарский вопрос

Интерес к истории хазар не является величиной постоянной по той причине, что этот этнос не имеет продолжения: нет той нации, которая вела бы своё начало от хазар. Вот почему к истории хазар обращаются лишь постольку, поскольку их история пересекается с историями ныне здравствующих народов. Кроме того, хазарская тема является, если можно так выразиться, ”неблагодарной”, потому что нет надёжных исторических источников, рассказывающих о бытие и деяниях хазар, а те, что есть – спорны и противоречивы. Мнения о роли хазар в мировой истории настолько различны, что уже одно это ”отпугивает” исследователей от привлечения связанных с ними фактов, каковые в большинстве случаев сами требуют доказательств. Поэтому из нескольких версий о происхождении хазар и образования ими государства выделим две полярных:

1. Хазары представляли собой конкретный, реально существовавший народ.

2. Под словом ”хазары” нужно понимать сумму наций, лишь объединённых общим именем.

Понятно, что сторонники каждой из приведенных версий приводят в их защиту аргументы и доводы, каковые мы и рассмотрим.

Те, кто отстаивают факт существования хазар, имеют на то все основания: в различных письменных источниках древности имеется достаточно большое количество упоминаний, не оставляющих сомнений в том, что на исторической сцене раннего средневековья жил и действовал такой народ.

”Хазары стали известны византийским и персидским авторам в 4 в., а армянским – в 3 в.”, – пишет Л. Гумилёв, имея в виду ”Историю Армении” Моисея Хоренского, в которой тот сообщает, что между 193 и 213 гг. ”толпы хазар и баслов (барсилов), соединившись, прошли через ворота Джора (Дербентский проход)… перешли Куру и рассыпались на всю сторону её” [1, с. 38], хотя следует отметить мнение известного российского историка, автора наиболее полного исследования по истории хазар М.И. Артамонова, который считал, ”что упоминание хазар в столь раннее время – анахронизм” [2, с. 38].

Важным источником изучения истории хазар считаются и записки Ибн Фадлана, служившего при дворе халифа Муктадира, который в 921 г. направил его с дипломатической миссией к волжским булгарам. Путь Ибн Фадлана пролегал через Персию, Бухару и Хазарию, о которой он, в частности, сообщал: ”В Козр (Хазарии) есть один город, называемый Асмид (Семендер), там много фруктовых и овощных садов, так что вся страна от Дербента до Серира состоит из садов и насаждений, которые принадлежат этому городу. Говорят, что их количество почти сорок тысяч, во многих из них взращивают виноград” [2, с. 27]. ”Хазарский царь имеет большой город на реке Атил: он состоит из двух частей, на одной половине жили мусульмане, а на другой царь со своей свитой… Хазары и их царь исповедуют иудаизм. Живёт каган во дворце из обожённого кирпича” [2, с. 28].

Известно также, что в 625 г. Ираклий (византийский император) направил некоего Андрея, ”мужа умного и изобретательного, с обещаниями несметных сокровищ” к хазарам, и наместник ”северного царя по имени Джебу-хаган, второй в царстве его… с большой готовностью дал ответ, говоря: ”Я выйду на мщение против врагов его (Ираклия), приду сам с храбрыми войсками моими на помощь ему…” [3, с. 184].

 И всё же важнейшим источником по истории хазар считается так называемая ”хазарская переписка”, имевшая место в начале второй половины 10 в. между кордовским вельможей Хасдаем (Хисдаем) Ибн Шапрутом и хазарским царём Иосифом. Хасдай Ибн Шапрут известен истории как первый еврей, занимавший высокое положение при дворе арабских халифов Испании. Он был назначен придворным врачом халифа Абд ар-Рахмана III, а затем стал главой пошлинного ведомства. Излишне говорить, что благополучие и спокойствие евреев после изгнания их со своей родины и рассеяния по городам и весям земли целиком и полностью зависело от правителей тех стран, в которых им довелось жить. У народа, лишённого своей родины, не могло быть общей радости или горя: если на востоке Европы, например, они находились в угнетённом и униженном состоянии, то на западе – благоденствовали и процветали.

Период еврейского благоденствия пришёлся на последнее столетие первого тысячелетия нашей эры, когда на территории Испании арабы-завоеватели создали государство, занявшее всю южную и центральную часть Пиренейского полуострова, в которое входили такие города, как Кордова, Толедо, Севилья, Гренада – центры одноимённых халифатов, бывших, в свою очередь, как бы государствами в государстве. В арабском государстве в Испании процветали торговля и ремесло, оно отличалось веротерпимостью и, по словам современников, поэта ценили там больше воина, людей выдвигали ”по уму”, а не происхождению. Может быть, поэтому высокий пост при дворе халифа Кордовы занимал Ибн Шапрут – один из образованейших людей своего времени [4]. С жадностью и интересом воспринимал он сведения о разбросанных по свету соплеменниках, их жизни и быте, горе и радостях. Следует отметить, что Кордова была местом, куда стекались купцы и путешественники многих стран, принося вместе с рассказами о своих странствиях вести со всего света.

Ещё в 9 в. путешественник по имени Эльдад а-Дани поведал кордовским евреям о том, что ”колено Шимона и половина колена Менаше обитают в стране кузарим, вдалеке от Иерусалима, на расстоянии шести месяцев пути, и они многочисленны, и исмаильтяне платят им дань”. Эта информация к тому времени, когда в Испании жил Ибн Шапрут, превратилась в легенду, но легенда эта постоянно обновлялась и дополнялась новыми сведениями, и тогда министр кордовского халифа решил их проверить и послал письмо правителю Хазарии посредством византийских купцов. Письмо не дошло до адресата. Вероятно, Византия никак не была заинтересована в налаживании связей между Испанией и Хазарией. Но Ибн Шапрут, понимавший толк в политике и разгадавший ”греческие хитрости”, написал второе письмо и послал его, хотя и более длинным – через всю Европу, – но более надёжным путём. В письме Ибн Шапрут задал множество естественных в подобных случаях вопросов: кто вы, откуда, как живёте и т. п. На письмо из Кордовы ответил не кто иной, как сам каган Хазарии Иосиф. В ответном послании содержались сведения о социально-политическом устройстве Хазарского каганата, о населявших его народах, о природе и географических особенностях страны – короче, хазарский каган добросовестно отвечал на поставленные вопросы, что и обусловило уже отмеченную историческую ценность переписки.

Конечно же, сообщается о хазарах и в русских летописях: хазары присутствуют в истории государства Российского уже в первых строках ”Повести временных лет”: ”Под 859 г. Варяги из заморья брали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма” [5]. ”Под 862 г. ... И было у него (Рюрика – официального основателя Киевской Руси) два мужа… И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: чей это городок? Тамошние жители ответили: ”Были три брата Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хозарам”. Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали много варяг и стали владеть землёю полян” [6]. Русские стали в конце концов могильщиками Хазарского каганата: ”В год 965. Пошёл Святослав на хозар. Услышав же, хозары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хозар и столицу их и Белую Вежу взял” [7].

Понятно, что приведенные сообщения как бы обрамляют те тесные контакты и отношения, которые имели место между Киевской Русью и Хазарским каганатом, итог которым подвёл М. Артамонов: ”Хазарское государство нельзя не учесть как важнейшее условие образования Киевской Руси” [8].

Мнение тех, кто выражает сомнение в существовании хазар как отдельного этноса, основывается на критике тех же исторических источников, к части которых обратились и мы. Действительно, при более внимательном к ним подходе возникают некоторые противоречия и неясности. Взять хотя бы упомянутую ”хазарскую переписку”. Не странно ли, что Хасдай Ибн Шапрут, образованнейший человек, да ещё и состоящий на службе в пошлинном ведомстве, ничего не знает об одном из самых больших государств своего времени, и это при том, что через земли Хазарского каганата проходили великие караванные пути, один из которых имел своей начальной точкой именно Кордову? Но может быть, Хасдая Ибн Шапрута побудило к написанию известного письма не отсутствие сведений о Хазарском каганате, но известие о принятии хазарами иудаизма? ”Получив информацию о существовании независимого еврейского государства, Хисдай отправил через еврейских купцов послание хазарскому царю. Его интересовали обстоятельства появления евреев в Хазарии ... история хазарской царской династии и т.д.” [9]. Но факт принятия хазарами иудаизма также не являлся новым – на ту пору ему было, по крайней мере, полтора века. И это также должно было быть хорошо известно министру кордовского халифа, каковой, судя по стилю письма, был этим событием немало удивлён: ”Если бы я знал, что есть у нашего народа своё царство на земле, я оставил бы своё высокое положение, бросил бы свою семью и шёл бы по горам и долинам, по суше и морю, пока не пришёл бы в то место, где живёт господин мой, царь иудейский”. Поэтому, и не только поэтому, ряд учёных считают ”хазарскую переписку” фальсификацией.

На сомнительность же летописных сообщений по поводу хазар обратил внимание ещё Николай Карамзин, чей труд ”История государства Российского” является основой официальной российской историографии: ”Невероятно, чтобы козары, бравшие дань с Киева, добровольно уступили его варягам, хотя летописец молчит о воинских делах Аскольда и Дира в странах днепровских: оружие, без сомнения, решило, кому начальствовать над миролюбивыми полянами” [10, с. 69]. Авторитетный историк совершенно справедливо усомнился в том, что хазары, находившиеся на вершине своего могущества, уступили такой важный со всех точек зрения район, как Среднее Приднепровье, небольшому варяжскому отряду, шедшему наниматься к грекам на военную службу. Это одно, – а другое то, что на хорошо известном историкам и подробно проанализированном Н. Голбом и О. Прицаком в ”Киевском письме”, написанном евреями киевской общины в первой половине 10 в., стоит виза хазарского наместника: ”Я прочёл” [11, с. 31], что никак не вяжется по времени с освободительной миссией Рюриковых посланцев.

А как относиться к рассказу о войне Руси с хазарами, уложенному летописцем в несколько строк, – и это о таком-то судьбоносном для его страны событии: нет не только деталей и подробностей, коими изобилуют повествования о событиях гораздо менее значимых, – отсутствуют даже общие моменты победоносной войны с государством, армия которого успешно противостояла лучшим армиям мира и остановила продвижение мусульман на запад. Отметим, что Балканский поход Святослава, окончившийся его полным поражением и собственной смертью, расписан в летописи куда более пространно.

Таким образом, с одной стороны имеются достоверные сведения о существовании народа хазар, но с другой – эти сведения противоречивы. В подобных случаях, когда в распоряжение учёных нет каких-либо новых сведений (например, данных археологических раскопок), историки прибегают к методу логического анализа событий, взяв за отправную точку рассуждений какие-то наиболее известные факты, связанные с исследуемой темой. У хазар это, без сомнения, факт принятия ими иудаизма.

Общепринятая версия по этому поводу сообщает, что в начале 8 в. тюркский народ хазар перешёл из языческого вероисповедания в иудейское. И вот что сказано об этом в ответном письме хазарского царя Иосифа Хасдаю Ибн Шапруту: ”Хазары были язычниками, небольшим народом. Они вели войны с племенами, которые были многочисленнее и сильнее их, но с помощью Бога прогнали их и заселили всю страну. После этого прошли поколения, пока не появился у них один царь, имя которому было Булан, он был человек богобоязненный и уповал во всём на Бога”.

Причиной перехода хазар в новую веру считают их нежелание примкнуть к какой-либо из великих религий, поскольку это влекло бы за собой зависимость от государств, какие эти религии исповедовали. Но такой подход спорен, ибо религиозный нейтралитет хазар никак не обеспечивал их безопасность, скорее, наоборот: лишал хазар сильных союзников. И всё-таки: почему хазары другим, гораздо более распространённым религиям, предпочли иудаизм?

Ответить на этот вопрос следует, отбросив ничем не подкреплённые легенды о религиозных диспутах, якобы устраиваемых государями для выбора веры, помня, что религии распространяются ”снизу”, а утверждаются ”сверху”. Иудаизм у хазар не случаен, также как и не случайно христианство у славян. И причина этому та, что на территориях, с которых начинался Хазарский каганат, то есть на землях между Тереком и Сулаком, на Таманском полуострове, на берегах Азовского моря, гораздо ранее хазар проживал народ, имя которому – евреи.

В истории укрепилось мнение, что евреи появились на Кавказе не ранее первой четверти 7 в. как беглецы из Персии после подавления там возглавляемого Маздаком антиправительственного движения, к которому примкнуло и значительное число евреев. Но при этом забывают, что археологические свидетельства присутствия евреев в указанной местности относятся к 1–2 вв. Как утверждал средневековый армянский историк Моисей Хоренский, Тигран II поселил множество иудейских пленников в городах Армении, и эту политику продолжили вассальные цари, назначенные римлянам, Тигран IV (ок. 6 н. э.), Тигран V (60-61 н. э.) в Великой Армении и Аристобул (55-66 н. э.) в Малой Армении [12]*. Иными словами, какая-то часть наших предков, изгнанных завоевателями из Северного еврейского царства, пришла на Кавказ и в Северное Причерноморье в относительной временной близости от момента изгнания, то есть за несколько веков до начала нашей эры, а затем уже в разное время и по разным причинам к ним присоединялись их соплеменники, как, например, и сторонники упомянутого Маздака.

Но, вернувшись к хазарам, зададимся вопросом: почему одни народы создают государства, а другие – нет? Действительно, чем хазары отличались от прочих племён, живших в этой местности до них, в их время и после них, почему своего государства не было, например, у алан, печенегов или половцев? Если при равных прочих условиях двадцать народов не создают государства, а один создаёт, значит, нужно искать дополнительное условие его существования, отличное от прочих равных. У хазар, волею исторических судеб, соседом оказался народ, во-первых, оседлый, имевший сложившуюся культуру земледелия, во-вторых, имевший богатый опыт торговли, в-третьих, исповедовавший монотеистическую религию, моральные и этические принципы которой являются столпом человеческого существования, в-четвёртых, имеющий письменность и книги.

Вместе с тем, возможно предвидеть то возражение, что соседство с евреями может быть достаточным условием для создания хазарами своего государства, но не необходимым. Для того, чтобы выявить необходимое условие, следует обратиться к тому моменту истории европейского средневековья, которому до сих пор не придаётся должного значения. Имеется в виду еврейская торговая организация раданитов, которая, говоря словами Л. Гумилёва, ”захватила монополию торговли между Китаем и Европой”. А ведь стоит задуматься над словом ”монополия” и представить себе, какой масштаб должна была иметь подобная организация, какой объём вопросов и задач должна была решать, чтобы осуществлять указанную ”монополию”, имея конкурентами опиравшееся на свои государства купечество практически всех стран Европы, в том числе, и Византийской империи.

Можно утверждать, что еврейская торговля именно в монопольной форме не могла не иметь опоры на государство. Таким государством и стал для неё Хазарский каганат. Хазарский каганат образовался как государство вокруг того экономического ядра, которое представляло собой торговую организацию еврейских купцов, и, вероятно, обслуживал их торговые интересы. Такое предположение позволяет понять некоторые, казавшиеся противоречивыми, сведения о существовании Хазарского каганата. Например, почему ни в каких исторических источниках не встречаются упоминания о хазарских купцах, о хазарах-дипломатах, нет никаких свидетельств существования именно хазарской письменности. И это при том, что государство хазар просуществовало не менее трёх веков?

Но особый интерес в свете высказанного предположения представляют сообщения о религии хазар. Путешественники прошлого, имевшие непосредственное общение с хазарами, отмечали, что иудаизм исповедует лишь правящая верхушка каганата: каган и его приближённые, как и сообщает о том Фарисей ал-Истахри: ”Царь их иудейского вероисповедания, и говорят, что свита его числом 4000 человек. Хазары – мусульмане, христиане и иудеи, и среди них есть идолопоклонники. Самый малочисленный класс – иудеи, а самый большой – мусульмане и христиане, но всё-таки царь и приближённые его – иудеи”.

То установившееся мнение, что хазары исповедовали иудаизм и под словом ”хазары” следует понимать, так сказать, народные массы, ничем и никак не подтверждается. В ответном письме кагана Иосифа Хасдаю Ибн Шапруту о языческом прошлом хазар говорится: ”…хазары были язычниками, небольшим народом. Они вели войны с племенами, которые были многочисленнее и сильнее их, но с помощью Бога прогнали их и заселили всю страну. После этого прошли поколения, пока не появился у них один царь, имя которому было Булан, он был человек богобоязненный и уповал во всём на Бога”. Но с помощью какого Бога хазары ”прогнали” другие племена, и на какого Бога ”уповал” язычник Булан, если только он после того, как ”прошли поколения”, покончил с идолопоклонством у хазар? А может быть, нужно говорить не о принятии хазарами новой веры, но о возвращении определённой части жителей государства, а именно, главенствующей верхушки, к вере отцов?

Итак: потомки евреев, изгнанных со своей исторической родины и расселившиеся не землях Кавказа и Северного Причерноморья (разумеется, речь идёт лишь о какой-то их части, избравшей торговлю средством существования), создают организацию, которая к 6 – 7 векам становится монополистом торговли между Европой и Китаем. Вокруг этой организации по вполне понятным причинам начинают объединяться племена и народы, обитавшие в этой же местности. В таком объединении проявляются признаки государственности, поскольку оно имеет экономическую базу своего существования, структуру управления, армию, письменность. Но должен быть установлен ещё один государственный институт – государственная религия. При этом никто не посягал на вероисповедания любого народа, входившего в состав государства, и множество вер сохранились в неприкосновенности, что также замечали и подчёркивали современники.

У правителей каганата не было никаких сомнений по поводу того, какая религия должна стать государственной. Но за тысячу лет, которые прошли со времени разрушения Самарии, и до рассматриваемого периода многое из религии отцов было забыто или утрачено, поэтому было принято решение восстановить её в наиболее полном виде, то есть вернуться к истинному иудаизму, очищенному от влияния других религий.

С таким взглядом согласен и Л. Гумилёв: ”Заслуга Булана была в другом: он удалил из своей страны идолослужителей и убедил других князей и верховного князя евреев восстановить забытую веру; он соорудил шатёр, ковчег, светильник, стол-жертвенник и священные сосуды”. Каган Иосиф, кстати, рассказывает и о том, что Булан и его последователи обращались ко многим еврейским общинам мира с просьбой прислать им Священные книги и учителей иудаизма. В то же время нет ни малейшего сомнения в том, что многие важные посты, определявшие внутреннюю политику государства и его военные интересы, занимали князья входящих в каганат племён, исповедовавшие религии своего народа.

Не военные успехи князя Святослава явились причиной исчезновения с исторической сцены Хазарского каганата (вплоть до 14 в. земли, примыкающие к Крымскому и Таманскому полуостровам, именовались на географических картах Хазарией), но заложенный в его основу организационный принцип. Это государство начало распадаться гораздо ранее. Уже когда мусульманские завоевания перерезали торговые связи между Европой и Китаем, и упомянутая торговая монополия пришла в упадок, не стало экономической основы государства, и оно так же незаметно исчезло, как и образовалось.

К хазарскому вопросу можно подойти и с позиции исторической аналогии – вспомним начало российской истории: ”В год 862. Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собою владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была среди них усобица, и начали воевать сами с собой. И сказали себе: ”Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву”. И пошли за море к варягам, к руси… Сказали руси, чудь, славяне, кривичи и весь: ”Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами”. И вызвались трое братьев со своими родами, и взяли с собою всю русь, и пришли к славянам…” [6]. У хазар (если под этим словом понимать этноним*) обращение к евреям с просьбой ”Приходите княжить и владеть нами” имело не менее, а может быть, и более причин, чем у славян к варягам. Вряд ли варяги могли дать славянам то, чего бы те не знали; евреи же предложили бы соседям возможность участия в международной торговле, гарантируя сбыт излишка производимых ими товаров и привлекая их к обслуживанию нужд торговли. С этой точки зрения, образование Хазарского каганата евреями было даже более естественным, чем варягами – Киевской Руси.

В мировой истории достаточно примеров, когда один народ приглашает по различным причинам править собой представителей другого народа. Но если по отношению к хазарам мы не располагаем по этому поводу никакими историческими свидетельствами и основываемся, как условились, исключительно на логическом анализе общих событий, то в других случаях такие свидетельства имеются. Вот любопытное сообщение, взятое из статьи авторитетного российского историка М.Н. Покровского о возникновении одного из крупнейших городов современной России – Нижнего Новгорода:

”Менее известны обстоятельства возникновения другого крупнейшего великорусского центра, который конкурировал с великокняжеской столицей уже в 16 в., а в начале 17 в. сыграл роль заместителя Москвы – Нижнего Новгорода. Один публицист, современник Грозного, развивал ту мысль, что столицей Московского царства должен быть собственно Нижний, а не Москва, а ”Москва – стол великого княжества”. Ещё Татищев и Екатерина II знали, что этот крупнейший великорусский центр не ”заложен” заново великим князем Юрием в 1221 г., а стал на месте какого-то ”инородческого” центра, разрушенного русскими лет за пятьдесят до этого. Одна запись, правда, в дошедшей до нас редакции очень поздняя – 17 в.,  совершенно определённо указывает, что этот город был не более и не менее, как столицей мордвы, основной жертвы славянского колонизаторства” [Цит. по 1, с. 372-373]. Приводим этот рассказ в сокращённом виде, поскольку нам интересна его суть, связанная с рассматриваемой темой, а не детали.

”Мордвин Абрам, или Ибрагим, вышедши из-за реки Кудьмы, поселился при впадении Оки в Волгу на Дятловых горах. У него было 14 сыновей и 3 дочери, для которых он построил 17 домов… Эта колония была названа Абрамовым или Ибрагимовым городком, а сам Ибрагим выбран был всеми мордовскими племенами в правители. На этот-то городок и ходили, но не совсем удачно, суздальские войска. Абрам, по словам легенды, заслышав о том, что суздальские, муромские и рязанские рати идут к его городку, стал укреплять последний: он обнёс его тыном, валами и рвами. В городке было уже 500 человек. Абрам устроил в двух пунктах укрепления по воротам: одни широкие – с южной стороны вала, с дубовыми створами, которые засыпал землёй, другие – потайные, на север от въезда с Волги на гору (коровий ввоз). Подошедши к городку с 14 тыс. воинов, князь Мстислав, не желая напрасно проливать крови, вступил с Абрамом в переговоры: он предлагал ему оставить Дятловы горы и признать над мордовскими племенами власть князя суздальского; Абрам отвечал, что он не прирождённый владыка мордовских племён, а только выбранный правитель их, почему и не может самолично принимать никаких условий; он просил дать ему четыре года для сношений со всеми мордовскими племенами, но Мстислав согласился дать ему только четыре дня… Это, впрочем, не принесло мордве пользы: Абрам пал в битве со всей ратью, жители городка были перебиты, а самый городок русскими сожжён…” [Цит. по 1, с. 373-374].

 В нашу задачу не входит выяснение национальной принадлежности Абрама (об этом можно только догадываться) – рассказ приведен как ещё одно свидетельство того, что факты ”призвания”, во-первых, не единичны, и, во-вторых, обнаруживаются в самых неожиданных местах.

Ключ к разгадке ”хазарской тайны” кроется в знании действительной исторической ситуации в Восточной Европе во времена Раннего Средневековья и в определении действительной роли каждого из обитавших там и в то время народов.

Примечания

1. Гумилёв Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. – М., 1989.

2. Альтшулер Б.. Последняя тайна России. – М., 1996.

3. Гумилёв Л. Н. Древние тюрки. – М., 1993.

4. Краткая еврейская энциклопедия. Т.2. – Иер., 1982, стб. 591-592.

5. Повесть временных лет. Под 859г.

6. Там же. Под 862г.

7. Там же. Под 965г.

8. Артамонов М. История хазар. – Л., 1962

9. Краткая еврейская энциклопедия. Т.9. – Иер., 1999, стб. 526.

10. Карамзин Н. М.. Предания веков. – М., 1988.

11. Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. – М.-Иер., 1977.

12. Краткая еврейская энциклопедия. Т.1. – Иер., 1976, стб. 202.

----------------------------------------------------------------------------------------

Об авторе. Гайсинский Аркадий  –  род. в 1946 г. в Днепропетровске. Инженер-строитель, работал начальником крупного строительного управления. Последние 14 лет живет в Израиле, работает по специальности. Автор книги ”Краткие комментарии к истории русов, евреев, казаков, славян”. ( Киев, 2000 г.) и около 30 статей в периодической печати.