Опубликовано в журнале �Корни� №35, стр. 5-14 и на сайте http://shorashim.narod.ru/best.html

При использовании ссылка на журнал �Корни� обязательна.

Михаил Членов
(Россия, Москва)

Россия и Израиль: Православное христианство и иудаизм

�В некоторых поражениях больше
триумфа, чем в победах�.
Монтень

Рассматривая проблему прав человека и религиозных свобод в свете православно-иудейских отношений, мы неизбежно приходим к тем базовым понятиям, которые лежат в основании диалогических встреч между представителями этих двух религий: фундаментализм, универсализм, партикуляризм, соотношение национальной и религиозной идентификации. Само понятие прав человека и свободы религиозного вероисповедания, одного из основных таких прав, проистекает из переосмысленной этики, заложенной в основу иудейско-христианской нравственной концепции. Но оно покоится главным образом на универсалистской части этой концепции. А основание ее составляет уникальная комбинация универсализма и партикуляризма, лежащая в базисе всех мировых религий. Разные деноминации в них по-разному акцентируют эти два компонента. Иудаизм и православие сближает многое, в частности, подчеркнуто бережное отношение к партикуляристской части концепции, своего рода фундаментализм, присущий ортодоксальным составляющим обеих религий.
Иудаизм сосуществует с православием на протяжении всего периода существования последнего, от Византии до тысячелетнего присутствия христианства и еврейства в Российской империи. Две религии связаны интимной связью и взаимопроникновением, окрашенным не только в мрачные тона, которые порой преобладали. В истории еврейско-православных соприкосновений есть и серьезные попытки понять друг друга, понять иудейские истоки христианства, и православия в частности, ведущего свою традицию служения непосредственно от того скрытого завесой веков периода, когда христианство вызревало среди духовных поисков еврейского народа на грани двух эр. Сошлюсь на блестящую российскую религиозно-философскую школу второй половины XIX � первой половины ХХ вв., представленную такими именами, как Соловьев, Бердяев, Шестов. Они, как и многие другие, пытались осмыслить иудейско-православные отношения в контексте русской православной ментальности. Им вторили и еврейские мыслители, начиная с основателя учения любавичского хасидизма Шнеур-Залмана, прозванного �Старым раввином�, который, осознавая угрозу разрушения еврейской традиции, идущей от наполеоновской Европы, призвал только что вошедшее в состав империи еврейство к союзу с православной Россией. Поиски путей сближения и взаимопонимания вслед за ним продолжили многие еврейские законоучители, среди них знаменитые московские раввины Соломон Минор и Яков Мазе. Первый из них, как известно, содействовал распространению знаний о еврействе среди просвещенной российской интеллигенции, учил Л.Толстого древнееврейскому языку. Второй в своих статьях и богословских трактатах утверждал особое место еврейства, как самостоятельной национально-религиозной общины в православной России. В советский период равно с христианами угнетенные агрессивной атеистической властью, московские раввины С.Шлифер, И.Левин, Я.Фридман, А.Шаевич стремились не порывать связи с представителями других религий страны и города.

Многие позиции иудаизма и христианства находят свое объяснение в современной концепции цивилизаций, как макро-культурных систем, в основании которых лежит письменно зафиксированный комплекс культурных текстов, часто принимающий религиозное обличье. Столкновение цивилизаций между собой или со складывающейся глобальной цивилизацией и проистекающая из этого угроза их целостности вызывают разнообразные стрессовые реакции. Как правило, они апеллируют к партикуляристскому компоненту учения, выраженного в священных текстах, подчеркивают значение фундаменталистской концепции в противовес универсализму. Примером тому может служить религиозный фундаментализм, находящий свое экстремальное выражение на многострадальной святой Земле Израиля, на Северном Кавказе, в Центральной Азии. Но он отнюдь не ограничивается течениями, претендующими на связь с исламом.
Как результат этого социального по своей природе явления, во многих странах мира понятия прав человека, как они сформулированы в Декларации прав человека и гражданина ООН, приходят в противоречие с по сути породившим это понятие религиозным осмыслением общественной жизни. Явления эти бурно протекают в нашей стране, достаточно вспомнить широкие дебаты по формированию текущего законодательства о религиозных организациях и о свободе совести. Не менее показательны дебаты о соотнесении принципов ислама и демократии, протекающие во многих мусульманских станах, таких как Египет или Алжир. И наконец, обратим свой взор на дискуссию, раздирающую сейчас израильское общество, в котором стремление жить в соответствии с ортодоксально понимаемым Законом Торы приходит в противоречие со светским демократическим характером израильского государства.

Россия и Израиль сближаются немало и тем, что обе страны созданы как светские демократические общественные образования. Но каждое из государств покоится на глубокой исторической и национальной традиции, осмысляемой в религиозных терминах. Иудаизм, как впрочем, и некоторые христианские и мусульманские деноминации, � национальная религия. Это проявляется в отождествлении понятий религии и народности и в тождестве для евреев слов �еврей� и �иудаист�. Русский язык, да и то только в советский период, был единственным языком, выработавшим терминологическое различение между двумя этими словами. Это отражало, несомненно, глубокую секуляризацию всего российского общества, включая его еврейскую составляющую в первой половине уже прошлого века. В иудаизме по определению религия считается национальной религией еврейского народа. Это выражается в отношении еврейской традиции к тому, кто сменил религию предков. Он считается ушедшим не только из иудаизма как религии, но и из еврейства как народа. Впрочем, преобладание этнического компонента над религиозным в самосознании советских евреев привело к появлению религиозной толерантности. Как следствие этого мы отмечаем заметное распространение христианства, в том числе и в его православной форме среди евреев в последние два десятилетия советской власти.

Вместе с тем, иудаизм, как национальная конфессия евреев, подобно другим мировым религиям разделен на различные деноминации. Среди них мы встречаем течения ортодоксии, объединенные своей приверженностью к религиозному законодательству, галахе, единожды и навсегда данному Всевышним на горе Синай в виде письменного и устного Учения. Галаха, согласно иудаистскому пониманию мира, регулирует и исполнение заповедей-мицвот, которые составляют основание великой миссии евреев, избранных для несения этого нелегкого бремени. Среди ортодоксальных направлений мы также видим многообразие. Здесь и нормативный раввинский иудаизм, отшлифованный до мельчайших тонкостей и величайших обобщений в знаменитых иешиботах Земли Израиля и Северной Африки, Литвы и Белоруссии, Ирана, Центральной Азии и Кавказа. Здесь и мистический хасидизм, наследник средневековых каббалистов, стремительно распространившийся в Восточной Европе в последние два с половиной века и продолжающий завоевывать новых приверженцев, в том числе и в современной России. Есть и другие направления иудейской ортодоксии, слабо пока проникающие к нам, такие, как сионистское направление �Мизрахи�, либеральная ортодоксия и др. Неортодоксальные направления в России представлены т.н. �современным иудаизмом�, представляющим собой своеобразный вариант реформистского направления в иудаизме, сейчас находящийся в поиске своих особых российских форм. Консервативное и реконструктивистское направления неортодоксального иудаизма пока еще не пришли в Россию, хотя появление их безусловно ожидается. Есть в иудаизме и сектантские течения, среди них почти затухший в нашей стране караизм, субботничество, мозаизм и другие редкие и экзотические религиозные направления, количество приверженцев которых весьма невелико. Все эти течения объединяет представление о тождестве религиозности и народности, что и позволяет считать иудаизм в полном смысле слова национальной религией. Отдельное место занимают в этой картине разве принадлежащие по существу христианству, но часто включаемые христианскими авторитетами в число иудейских деноминаций т.н. �мессианские христиане� и движение �Евреи за Иисуса�, также имеющие некоторое число последователей в современной России.

В отличие от иудаизма православие носит вселенский, т.е. межнациональный характер. Константинопольский патриарх, очевидно, не случайно носит титул Вселенского. Но вместе с тем православие разделено на некоторое число автокефальных церквей, каждая из которых по существу носит также национальный характер. В православии, в частности, в Русской Православной Церкви обнаруживается отчетливая тенденция к национализации. Последняя порождает нередко почвенническую консервативную идеологическую базу, на которой легко произрастают ксенофобные и антисемитские проявления. В определенной форме ксенофобия существует и в еврейских кругах. Но ни в той, ни в другой религиях ксенофобия не подтверждается официальными религиозными инстанциями (соборами, раввинатами и пр.). В Израиле ксенофобные религиозные движения (партия Ках и движение сторонников рабби Кахане) поставлены вне закона.

Негативные явления в отношениях между религиями - следствие чаще всего разнообразных кризисных ситуаций, ведущих к дисбалансу универсалистского и партикуляристского начал. В связи с этим остановимся на двух важных темах.

Первая из них � антисемитизм в современной России, волнующий и беспокоящий практически все еврейское население нашей страны, а также огромное большинство граждан, принадлежащих к иным конфессиям, в том числе и православным. Среди разных форм его мы встречаем и церковный антисемитизм, не одобряемый официальной церковью, но широко распространенный среди мирян и клира. Есть множество священников, открыто проповедующих его. Лидером этого направления в рамках Русской Православной Церкви был покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. Продолжая опасные средневековые суеверия, антисемиты от христианства проповедуют давно опровергнутые жизнью, историей и современной общественной и теологической мыслью суеверия. Среди них � проповедь еврейского заговора с целью уничтожения христианства и особенно православия; предполагаемое проникновение евреев во все слои общества; мифическое вековое противостояние и сражение между иудаизмом и христианством; распространение фальшивок типа �Протоколов сионских мудрецов� или �Катехизиса советского еврея�. Церковные антисемиты призывают к диалогу не с целью установления понимания и сотрудничества между приверженцами наших религий, а с целью разоблачения якобы злокозненной роли евреев по отношению к русскому обществу. Одной из тем подобного рода пропаганды является и отрицание многонационального характера российского общества, или участия евреев в создании т.н. �евразийской модели�.

Этот фланг церкви существует и представляет опасность не только и не столько для евреев, сколько для самих христиан. Официально церковь иногда выступает с осуждением подобных позиций в своем собственном стане, но делает это недостаточно артикулированно. Резко осуждающая ксенофобные взгляды либеральная часть Русской Православной Церкви не признана церковным руководством в качестве части православного истеблишмента.

К сожалению, у Русской Православной церкви нет постоянных институализированных связей ни с иудаизмом как конфессией, ни с еврейством, как этническим и цивилизационным образованием, являющимся носителем иудейской религиозной идеи и этики. На редких встречах представителей православия и иудаизма, как правило, присутствуют посланцы от православной церкви Греции, где проживает всего около 6 тысяч евреев, а не Русской православной церкви, представляющей большинство населения страны, в которой живут сотни тысяч евреев.

Другая проблема касается религиозной свободы. Наверное, следует отличать диалог с евреями диаспоры, где они - меньшинство, нуждающееся в правовой защите, и в Израиле, где наоборот, иноверческие конфессии оказались в положении меньшинства. Здесь опять же уместно напомнить общий для двух наших религий традиционалистский подход к общественным явлениям. Это относится, в том числе, и к отделению религии от государства и школы. В Израиле такого отделения нет. Государство поддерживает все конфессии, включая иудаизм, который, по существу, является �первым среди равных�. В России отделение церкви от государства произошло после революции 1917г. и сохраняется до сих пор. В последние годы стала отчетливо проявляться корректировка этого принципа, нашедшая выражение в принятом осенью 1997г. �Законе о свободе совести и религиозных организациях�. Согласно этому закону государство устанавливает понятие традиционных религий (их в России 4 � христианство в его православном обличье, ислам, иудаизм и буддизм). Они, согласно духу закона, имеют право создавать своего рода �крышевые� организации, которым предоставляется право устанавливать принадлежность разных религиозных общин к традиционным религиям, и соответственно, регистрировать их в официальном порядке. Остальным предоставлен испытательный срок в 15 лет. В этом, конечно, кроется опасность произвола, маскирующегося под борьбу с �тоталитарными сектами� и �фундаментализмом�. Законопроект был поддержан иудейским религиозным истеблишментом, как и православным, но вызвал нарекания правозащитных кругов и некоторых национальных организаций, в том числе и Ваада.

Все же проблема противоречия между религиозной ментальностью и правами человека не столь безнадежна. Как я уже говорил, концепция прав человека есть в конечном счете производное иудео-христианской цивилизации. Диалог между двумя составляющими эту цивилизацию по существу только начинает принимать конструктивные, а не антагонистические формы. В России и в Украине этому препятствует пока еще ряд факторов. Назову те из них, которые кажутся мне наиболее существенными.

� невежество основной массы еврейского населения наших стран в отношении основ иудаизма;
� специфический тип чисто этнической идентификации, свойственный советскому еврейству;
� неготовность приезжего, чаще всего ультра-ортодоксального религиозного лидерства и раввината к организованным контактам с представителями иных конфессий;
� тенденциозность значительной части православного клира и теологов по отношению к иудаизму;
� разрозненность Русской Православной Церкви;
� вовлеченность в потенциальный диалог не только религиозных, но и национальных еврейских организаций.

Тем не менее диалог такой начат еще в 70-х гг., когда состоялась 1-я академическая конференция представителей мирового православия и иудаизма. С тех пор состоялись еще три таких встречи, организованные под эгидой Вселенского Константинопольского патриаршего престола и Всемирного Еврейского конгресса. Последняя такая встреча состоялась в декабре 1998г. в Израиле. К сожалению, участие в них российской стороны было весьма ограниченным. Это, наверное, не случайно, так как мы еще не научились сидеть рядом друг с другом в своей собственной стране. Мы еще не начали реальный и конструктивный диалог. Некоторые из представителей иудейских и еврейских организаций в частных разговорах ставят под сомнение необходимость такого диалога. Может быть, он действительно не нужен, может быть, в нем смысла. Действительно, не будем же мы переубеждать друг друга в том, что религия другого хуже, чем моя. Иудеи, как малочисленная конфессия по сравнению с христианством, при этом всегда с подозрением ожидают от христиан миссионерских поползновений, которые нами воспринимаются весьма болезненно в силу специфического еврейского исторического опыта. Может быть, надо просто оставить друг друга в покое и дать возможность каждому верить в то, во что он верит?

Осмелюсь сказать, что даже в этом случае диалог между нами необходим, хотя бы для того, чтобы обеспечить друг другу возможность верить в то, во что мы верим. Тем более необходим диалог и контакт между иудаизмом, еврейством России и православными нашей страны, направленный на достижение мира и согласия в нашем общем доме, России, процветание которой составляет для всех нас одну из высших ценностей.

Мы только подходим к началу диалога. Не надо ставить пред ним слишком больших задач на этом первом этапе. Мы очень плохо знаем друг друга, а многие из нас не очень хорошо понимают и сами себя. Но есть некоторые проблемы, с которых можно было бы начать.
В процессе диалога мы могли бы начать лучше узнавать друг друга. Это можно сделать как посредством регулярных встреч и конференций, так и посредством учреждения специальных обществ, наподобие существовавшего 80 лет тому назад Общества распространения правильных сведений о евреях и еврействе. Можно было бы издавать популярную литературу, рассказывающую о религиозных ценностях православия и иудаизма и направленную на людей другой конфессии. В этом благородном деле могли бы сотрудничать различные православные и еврейские организации.

В процессе диалога мы должны обязательно узнавать, что тревожит другого, в чем лежат опасения ближнего, стараться обсуждать, вскрывать эти области и реагировать на них. Изреченный страх не так страшен. В беседе с другим можно понять его, а стало быть и устранить, или по крайней мере смягчить. Для этого нужны широкие диалоги между простыми верующими, или просто людьми, относящими себя к данной конфессии, и между духовенством и раввинатом.

В процессе диалога мы можем и должны обсуждать решения, которые мы можем принять, или которые могут принять за нас другие, которые могут как-то задеть судьбы наших конфессий, повлиять на их место и роль в российском обществе. Обсуждение планов делает их открытыми, а соответственно и более совершенными и справедливыми.

Иудаизм и христианство, как и ислам, являются наследниками одной традиции, которая восходит к праотцу Аврааму. Многие называют наши три религии �авраамическими�. Этот наш общий корень не случайность, так как в основе наших учений, я вновь возвращаюсь к этому, лежит наш общий взгляд на мир, на людей, на общество, наша общая этика и нравственность. Да, действительно, каждая из трех религий на свой лад интерпретирует заложенную в их основе единую традицию, и имеет право на это. Но при этом не должно пропасть и не пропадает то общее начало, та в подлинном смысле авраамическая модель мира и взаимоотношений между людьми и людей со Всевышним, которую принес в мир наш общий праотец. Наша задача - выявить общие ценности, которые мы исповедуем, сформулировать их и донести до последователей наших религий благую весть о том, что на них мы намерены строить свои отношения и утверждать тем самым торжество авраамического сознания.