Опубликовано в журнале «Корни» № 7-8, стр. 42-55 и на сайте http://shorashim.narod.ru/best.html

При использовании ссылка на журнал «Корни» обязательна.

 

 

Светлана Бусыгина

(Саратов)

 

Национальность:

ассимилированный еврей

(оптимистический взгляд на смешанный брак)

 

Резкое сокращение численности евреев в России, да и в других странах, ранее входивших в СССР, волнует всех, кто так или иначе связан с современным еврейством. Мнение специалистов однозначно: налицо явно неблагоприятная демографическая динамика. Наиболее вескими причинами, породившими ее, называют: истребление нацистами значительной части советского еврейства; репатриацию в Израиль; эмиграцию в США и другие страны Запада; ассимиляцию; естественную убыль [1]. Все эти события и социальные явления влияют на снижение численности по-своему, неоднозначно и, часто, опосредованно. Например, рассматривая последствия Холокоста, не только учитывают, что были уничтожены миллионные массы евреев, но принимают во внимание, что это были, главным образом, те, кто отличался высокой демографической жизнеспособностью и малой ассимилированностью. А среди уцелевшей части еврейского населения, характеризующейся более низкой рождаемостью, Холокост усилил ассимиляционные процессы. Война в целом и Холокост в частности усилили также и дисперсность в расселении евреев, разрушили или, по меньшей мере, существенно ослабили компактность их проживания. В свою очередь это еще более усилило акультурацию и ассимиляцию[2]. По мнению Сержо Делла Пергола численность мирового еврейства никогда не достигнет довоенного уровня 17 миллионов евреев[3].

С 70-х годов к влиянию этих процессов на сокращение численности еврейского населения прибавилась и убыль за счет эмиграции и репатриации. А с 1989 года эмиграция и репатриация стали главными факторами уменьшения численности [4]. На фоне этих событий со второй половины 80-х годов все сильнее стала снижаться рождаемость, что еще больше усилило сокращение еврейского населения [5]. Но по силе воздействия в эти годы ведущим фактором считается ассимиляция [1, с.54]. Объясняется это тем, что снижение рождаемости носит фундаментальный характер и связано с современным образом жизни. И хотя путей решения этой проблемы в мире не найдено, вымирание даже такой небольшой этнической группы как евреи только из-за сокращения рождаемости растянулось бы на несколько веков и, вероятно, каким-то образом было бы предотвращено. Ассимиляция же во всем своем многообразии вызывает уменьшение численности евреев намного быстрее, чем снижение рождаемости.

Одним из типичных показателей и следствием ассимиляционных процессов демографы считают смешанные браки. Так вот, в 1988 году в смешанные браки вступили 73% мужчин и 63% женщин евреев [6]. Массовость этого явления отмечают многие исследователи [7, 8]. Кажется, что смешанный брак – это действительно последний шаг в роковом решении раствориться в окружающем этносе, отказаться от своего национального языка, истории, культуры.

Однако, то, что кажется многим демографам наиболее надежным показателем ассимиляции, в самой еврейской среде представляется достаточно сложным, неоднозначным процессом.

Смешанный брак – лишь один из показателей, обнаруживающих ассимиляционный процесс. Он не тождественнен ассимиляции. Растворение в чужой культуре происходит и вне, и до брака. Начинается оно с усвоения чужой культуры и традиции, а завершается отказом от собственных национальных ценностей, от того, что делает человека национально отличаемым от другого. Но поскольку в национальные отличия входят и физиогномические особенности (внешность), и манеры поведения, и облик, и имена, и множество других признаков, от которых иногда практически невозможно избавиться на протяжении многих поколений, то ассимиляция, однажды начавшись, не может ни остановиться, ни окончиться. И тогда обнаруживается, что ассимиляция – это не процесс, а состояние. Ассимиляция, если не говорить о конечном результате, – это включение элементов чужой культуры в собственный национальный багаж, а не выход из национальности.

Как народ, евреи сначала ассимилировались с финикийцами, потом с берберами, потом с арабами, затем с европейскими народами. Идиш – пример и продукт ассимиляции с южногерманскими племенами, ладино – с испанскими. Мы сейчас говорим об ашкеназах (а слово-то – немецкое!), но стоит вспомнить те ветви, которые ушли из древних Израиля и Иудеи через Персию, как возникают картины ассимиляции с народами Средней Азии.

В результате ассимиляции с арабами Северной Африки кускус стал блюдом национальной еврейской кухни. Ассимиляция с поляками – и фаршированная рыба становится еврейским деликатесом. Ассимиляция с русскими – и на еврейском столе центральное место занимает свекольный борщ. Где же собственно еврейский стол? Где же собственно еврейские обычаи, а не усвоенные из других культур? Ведь даже ортодоксы, казалось бы самые ревностнве борцы с ассимиляцией, носят костюмы смешные, нелепые, подчас, особенно в знойном Израиле, просто дикие, принесенные из средневековой Польши.

Что же означает призыв «не ассимилироваться!»? Прервать процесс впитывания, переработки, а затем усвоения инородного? Но возможно ли это? Можно ли лозунгом остановить психологический, общественный или исторический процесс? Не ассимилироваться – это значит вернуться в шатры? Но какие? Ведь и Авраам жил в нееврейских шатрах, они потом стали еврейскими.

Нет, ассимиляция – нормальный и естественный для нашего народа процесс. Он, вероятно, не подходит датчанам и монголам. Для них, может быть, он ведет к потере национальности. Но евреи, всю свою историю становясь другими, так ими и не стали. И, скорее всего, теперь уже, особенно после обретения своего государства, не станут.

Проблема видится в том, чтобы понять, найти фактор, сдерживающий ассимиляцию. Что заставит современных евреев сделать шаг назад, как произойдет отделение от окружающего мира, которому мы подражаем во многом, в чем наше отличие будет выражаться?

Призыв М.Бубера «...знать не только характер отцов, но их судьбу, все муки, позор, нужду – все, что сформировало нашу сущность, нашу структуру» [9] сегодня реализуется в интересе к еврейской истории, языку, традиции. В свое время это заметил З.Жаботинский, когда говорил, что мир еврея с самим собой достигается знанием тысячелетней истории своей страны, своего народа [10].

Я помню, как были удивлены и разочарованы многие участники Международной конференции евреев-гуманистов в Москве, в 1994 году, когда основатель движения гуманистического иудаизма Шервин Т.Вайн на вопрос «Что нужно делать, чтобы остаться евреем?» ответил «Отмечать еврейские праздники». Конечно, надо знать еврейскую историю и иврит, который, теперь уже ясно, станет единственным и естественным языком еврейской нации. Но первый, самый обязательный шаг – отмечать праздники. Это и будет тот шаг назад, к своей национальной культуре, к себе, против двух шагов вперед к окружающей культуре, который не даст ассимиляции полностью завершиться.

Не произойдет полной ассимиляции для евреев теперь и потому, что многие евреи «проросли» в Израиль своими друзьями, родными, знакомыми. И это соединило их с мировым еврейством.

Кроме того, даже если смешанные браки составят 100%, и все дети этих браков будут записаны как русские (например), то и это не значит, что все они будут ощущать себя неевреями. И, что не менее важно, не все русские воспримут их как неевреев. На примере массовой алии, на многочисленных примерах участия детей смешанных браков в культурной, национальной и даже религиозной жизни мы видим их общественную активность, не уступающую по эффективности «чистокровным» евреям, а порой и превосходящую ее.

Но рядом с этим мы видим, что не все дети еврейских родителей остаются евреями, что есть многочисленные случаи крещения детей от еврейских браков, их отказ от своей национальности, культуры. Иные нееврейские супруги разделяют проеврейскую ориентацию своих супругов-евреев, соглашаясь на воспитание детей в еврейском духе. Но это вовсе не значит, что они всегда готовы считать своих детей евреями. По крайней мере до тех пор, пока те не пройдут обращение в иудаизм или совершат алию, да и после этого не всегда. Другие – воспринимают еврейскую ориентацию своих супругов нейтрально или негативно. Но и это не значит, что их дети не будут в дальнейшем евреями.

Альбер Мемми, рассматривая психологию отказа еврея от себя, считает, что смешанный брак, как последовательный поступок, находится после ассимиляции и перед крещением [11]. Но иронизируя, он говорит, что всякий брак, кроме кровосмесительного, смешанный. Добавим, особенно в России, где национальности так пересеклись, что проследить родовые корни часто невозможно.

Однако, если говорить серьезно, то «замечаешь, что нетерпимость к смешанному браку появляется в учении только во времена Эзры, то есть после возвращения из изгнания. Соломон женился на дочери фараона, и Библия не усматривает в этом ничего предосудительного, Авраам тоже берет в жены служанку Агарь; и Руфь была моавитянкой... смешанные браки всегда были частым явлением еврейской жизни (поэтому они так упорно и осуждались)» [11. с.84]. Но «будь я уверен, что смешанный брак приносит еврею душевный покой, дает возможность наилучшим образом приспособиться к окружающему миру и кладет конец его тревогам, я был бы горячим сторонником смешанного брака, как бы ни труден был тут выбор. Но в том-то и дело, что я не вижу, чтобы он облегчил судьбу еврея или помогал ему как человеку наладить отношения с другими людьми – ни со своими, ни с чужими, ни с самим собой» [11, с.85]. Конечно, смешанный брак больше открыт для столкновений между супругами, чем однонациональный. Но именно поэтому «смешанный брак пробуждает еврейское самосознание, обостряет чувствительность к положению еврея, вызывает чувство солидарности у людей, которые раньше его практически не испытывали» [11, с.89]. Евреи становятся более восприимчивы к еврейскому, чтобы было что предъявить нееврейскому супругу. А нееврейские супруги часто опережают в практическом интересе ко всему еврейскому своих супругов-евреев.

О чем точно свидетельствуют демографические показали, так это о том, что желающих вступить в брак с евреями находится достаточное количество, а значит различия евреев с неевреями нивелируются. Но значит ли это, что дети смешанных браков потеряны для еврейства? Только в одном случае можно сказать определенно, если на их выбор национальности не влияет еврейский родитель. Если он не знакомит с еврейской культурой, национальной традицией и национальными ценностями. А окружающее общество не напоминает ребенку о его происхождении. Но поскольку такое сочетание встречается крайне редко, ребенок от смешанного брака так или иначе захвачен еврейством. И останется ли он в конечном счете с еврейством или уйдет из него - зависит от многих факторов, среди которых опять же важное место занимает наличие просветительской работы.

Задача сегодняшних просветителей – удовлетворять потребность в национальных знаниях тех, кто нуждается в этом, и поддерживать надежду на сохранение еврейства в тех, в ком она угасает. Еврейская история изобилует примерами, когда гражданские обязанности еврея в нееврейском государстве сочетались с верностью еврейской национальной идее. «Эпоха еврейско-испанской культуры, – писал Моше Гесс, – успешно решила эту проблему, наглядно показав, что можно оставаться добрым евреем-патриотом в полном смысле этого слова и одновременно участвовать в культурной и политической жизни страны проживания так активно, что страна эта становится твоей второй родиной» [12].

Последнее время в смешанном браке с подачи демографов стали видеть главную угрозу сохранению еврейства. Но разве брак между евреями гарантирует единство национального поведения? Здесь все зависит от личностной национальной ориентации и установок на продолжение национальной жизни. При желании порвать со своей национальной культурой, ассимилированные еврейские супруги проявляют негативизм к еврейской ориентации иногда в гораздо большей степени, чем нееврейские.

Неоднозначность прогноза национальной ориентации сказывается и в том, что дети, воспитанные как евреи (еврейских или нееврейских супругов – в данном случае безразлично), не всегда готовы вступить в брак с евреями. И, следовательно, в очередном поколении вопрос о еврействе будет решаться по ситуации.

Стоит сказать и еще об одной группе: внуки евреев, в которых проснулся, по тем или иным причинам, интерес к еврейству. В одних случаях это заканчивается практическим шагом, например, принятием иудаизма или алией. В других – этого интереса оказывается недостаточно, чтобы стать евреем. Еврейская культура остается для них не родной, а инородной, изучаемой, и сами себя они ощущают не «рыбами», а «ихтиологами».

Могут ли остановить ассимиляционные процессы движение национально-культурного возрождения? Ведь в самом начале либерализации еврейской жизни (конец 80-х – начало 90-х годов) существовало ясное представление, что просветительство и национальное образование, возрождение национальной культуры, традиции, создание в широком смысле национально-культурной инфраструктуры общинной жизни может возродить еврейство. Казалось очевидным, что если есть возможность жить национальной еврейской жизнью, то зачем же ассимилировать? Представлялось, что еврейская национальная жизнь может удовлетворить широкий аспект личностных и общественных потребностей и лишить, таким образом, стремление к ассимиляции его содержательного, главного компонента.

Почти десятилетний опыт свободной национальной жизни – более или менее достаточный срок для того, чтобы оценить, стала ли возрожденная национально-культурная свобода альтернативой ассимиляции.

Рассмотрим несколько аспектов этой ситуации.

А.Синельников специально выполнил расчет, который должен был показать, как повлияло «еврейское национальное возрождение, а также массовый исход евреев на процесс ассимиляции оставшейся части еврейского населения [1, с.59-60]. Он не удовлетворился широко распространенной методикой расчета, позволившей М.Тольцу показать, что в 90-е годы тенденция к ассимиляции усилилась, и предложил свою. Его расчеты показали, что «уровень ассимиляции в результате еврейского национального возрождения в России не понизился, остался очень высоким, но перестал повышаться» [1, с.60].

Откровенно говоря, нас не усраивает этот результат. В первую очередь потому, что он не оценивает силу, интенсивность воздействия просветительской работы на возвращение в еврейство, а дает лишь косвенную и неоднозначную оценку её последствий. Ведь этот рассчет не показывает, что произошло в сознании современного еврейства под влиянием снятия запретов на национальную культуру, язык, традицию, на отношение к Израилю, на возможность репатриации в еврейсое государство. И уж тем более, он не вскрывает причин и движущих стимулов, толкающих евреев на ассимиляцию.

Этот результат лишь показывает, что открытие сотен еврейских школ, широко проводимые в городах еврейские праздники, все усиливающийся тираж еврейской периодической печати, создание сети еврейской благотворительности, еврейские общинные центры и другие события, характеризующие еврейское возрождение, не изменили радикально количество смешанных браков. Опять смешанный брак подается как негативное п о с л е д с т в и е ассимиляции!

А может быть, это еще раз подтверждает, что смешанный брак перестает быть показателем ассимиляции? Ведь не только почти половина евреев не считает, что евреи непременно должны заключать браки между собой, но и свыше 40% неевреев не имеют ничего против браков с евреями [1, с.67]. И это вполне логично. Не насильственно же неевреи вступают в такие браки.

О чем же говорят тогда эти цифры? О том, что неевреи не видят в евреях, с которыми они готовы вступить в брак, существенных отличий от неевреев. Различия стерлись, нивелировали и поэтому межнациональные браки становятся все больше типичным явлением. Отношение к еврейству в таком браке, как мы уже говорили, будет определяться конкретной ситуацией.

Стремление раствориться в этническом большинстве, свойственно всем дисперсным общинам, а не только и евреям. Мы согласны с А.Синельниковым, считающим, что «основная причина, задерживающая слияние ассимилированных евреев с другими этносами, состоит в нежелании последних признать их «своими» [1. с.62]. Эта ситуация имеет явно психологический оттенок. Как только в следующих поколениях исчезнут или достаточно сильно растворятся признаки, выделяющие евреев, исчезнет основное препятствие для слияния с окружающим этносом.

Таким образом, складывается представление, что современная еврейская община (как и всякая дисперсная, растворенная в другом этносе) переживает ситуацию ассимиляции. Ассимиляция как постоянный, растянутый на столетия, на несколько поколений демографический процесс имеет несколько уровней активности. И в разных группах населения протекает по-разному.

Сегодняшнее еврейство находится в постоянном движении. Евреи не только движутся навстречу окружающему их этносу, но происходит и постоянное движение внутри самого еврейства. Ассимиляция – это длительный процесс, который начался не вчера и, вероятно, не закончиться в обозримом будущем. Он охватил практически все слои сегодняшнего еврейства, но при этом каждый еврей проходит через ассимиляцию по-своему. Основная масса стремится к растворению. Кто-то делает это сознательно, стремясь огородить себя и близких от антисемитизма и прочих бед; кто-то следует этому течению неосознанно, увлекаемый общим потоком, но в том и другом случае мы видим хоть и медленное, но неуклонное движение к окружающему этносу.

Есть и встречное движение, но оно более малочисленное. Здесь единичные случаи перехода в еврейство тех людей, у которых не было еврейских корней. (Идя им навтречу вероятно, в обозримом будущем евреи выработают, наконец, приемлемую форму прихода в иудаизм [13]). Есть те, кто ранее называя себя русскими, вдруг почувствовали себя евреями, отказались от ассимиляции, реассимилировали, как назвала это явление Ирина Гуткина [14]. Сюда же примыкают дети и внуки смешанных браков, приходящие в еврейство.

Баланс этих двух встречных потоков дает сегодня отрицательный результат: количественно еврейство сокращается.

Но если эти два процесса известны и обсуждаемы, то о третьей ситуации говорят очень мало. Есть группа евреев, которая, вступив на путь ассимиляции и пройдя по нему некоторое время, остановилась. Это те люди, национальность которых можно назвать как "ассимилированный еврей". Они могут быть записаны как русские, но при этом считают себя евреями (что еще раз демонстрирует сложность проблемы – кого сегодня считать евреем.) Эти люди являются евреями по духу, по состоянию души. В их среде наблюдается постоянный интерес к еврейской традиции, истории, языку, стремление изучать их. Для этих людей «проблема в сохранении моральных ценностей, а не в национальности», – как считают известные раввины [15]. Денис Прейгер и Джозеф Телушкин называют только два имени из огромного числа ассимилированных евреев, чтобы показать, как эта национально инертная масса способна выдать совершенно непредсказумый результат: Теодор Герцль и Моше Гесс.

Основатель современного сионизма, будучи полностью и сознательно ассимилированным, вдруг обратился к нуждам и мечтам своего народа, разбуженный в 1894 г. делом Дрейфуса и возгласами французов «Смерть евреям!»

Второй, будучи «отцом социализма», сделавший социалиста из Фридриха Энгельса, порвал затем и с ним, и с Карлом Марсом, восстав против их идеологии. Это он написал в 1862 г.: «И вот я снова стою, после двадцати лет отчуждения, среди своего народа, я праздную святые дни его с радостью и отмечаю печалью воспоминания о тяжелом прошлом его, разделяю надежды моего народа и его духовное стремление к улучшению своего дома и судеб окружающих нас людей... Мысль, которую я подавлял в себе все эти годы, но которая ожила во мне сегодня – это мысль о моей принадлежности к моей нации» [12].

Мы видим, таким образом, ту группу современных евреев, которые не находятся в движении ассимиляции от еврейства к окружающему этносу, а пребывают в определенном состоянии переживания своей национальной самоидентификации, в процессе осовременивания своего еврейства. Они, впитывая культуру и традицию окружающего их этноса, активно в нем пребывают, не забывая о своих корнях, и подобно спящим почкам готовы откликнуться на любое изменение обстановки, на зов своего народа или выпустить на волю, казалось бы, надолго похороненную мысль о возвращении к своему народу.

Но чтобы это произошло, надо только, чтобы для них постоянно горел свет национального очага, чтобы не исчезала еврейская жизнь хотя бы в самых, казалось бы, примитивных формах, чтобы с ними рядом были люди, спокойно и ненавязчиво готовые удовлетворить их национальный интерес.

В Израиле вся окружающая действительность помогает секулярным евреям оставаться евреями, даже если они и называют себя израильтянами. В диаспоре же поддержание национальных ориентиров требует специальных усилий: создания кружков и групп изучения еврейской истории, национальной традиции и языка, например. И даже если демографы все равно отмечают падение численности еврейства, от просветительской работы не следует отказываться, т.к. она формирует новое, современное еврейство диаспоры.

В эту группу входят и религиозные люди. Они тоже успели ассимилироваться в известной степени, но являются более строгими ревнителями еврейских законов в сравнении с другими. Эта группа не отказалась полностью от ассимиляции, но она видит растворение как один из вариантов дальнейшей жизни, а не как единственно возможный путь.

Очевидно, можно выделить скрытый, внутренний, явно не обнаруживаемый период, во время которого снижается сопротивление культуре, традиции окружающего этноса и открываются различные формы принятия их. Этот период носит явно социально-психологический характер и демографически нечем не обнаруживается. Здесь еще нет стремления войти в смешанный брак, но он уже не осуждается. Здесь нет стремления отказаться от своей национальной традиции, но и традиции окружающего этноса принимаются и не встречают сопротивления.

Легко обнаруживается и более ярко выраженный период ассимиляции, когда стремление к растворению в окружающем этносе проявляется в полном принятии иной культуры и традиции, даже в ущерб собственной, которая, однако, еще не отторгается. Активно обсуждаются и положительно оцениваются преимущества ассимиляционного процесса для семейного благополучия, карьерных и других социальных соображений. И хотя смешанные браки уже не осуждаются, еврейским бракам все еще отдается предпочтение.

На третьей стадии ассимиляция проявляется наиболее ярко и однозначно. Она характеризуется полным отказом от национальной культуры и традиции, однозначным принятием смешанного брака, не просто как одного из возможных путей создания семьи, а, именно, как единственно правильной и необходимой формы разрыва со своими национальными корнями.

Под этим углом зрения ассимиляцию можно рассматривать в двух основных аспектах: по отношению к культуре и традиции и по отношению к предпочтительности смешанного брака. Возможные комбинация и сочетания этих основных показателей характеризуют многовариантность проявления ассимиляции. Например, смешанный брак без отказа и отрицания собственной культуры и традиции указывает на незавершенность процесса. Равно как и положение, в котором еврейская культура и традиция резко и однозначно отвергаются, а смешанный брак с неевреем тем не менее, представляется нереальным и крайне нежелательным, хотя бы из-за ожидаемого антисемитизма.

Все эти три этапа характеризуют одностороннее движение от своей национальности к иной, к национальности окружающего этноса. И хотя всем известны случаи противоположного движения, яркого и полного прихода в иудаизм детей смешанных браков и вообще этнических неевреев, большие цифры статистики, приводимые демографами, указывают на пугающее исчезновение еврейства.

Однако, опыт подсказывает, что есть и еще один путь – когда еврейство сохраняется, видоизменяясь.

Все-таки: кто такой еврей? Ведь в каждом опросе обычно оперируют какой-то конкретностью – записью в паспорте или данными опроса, когда человек называет себя евреем. Внутри ассимиляционного процесса человеку трудно подчас дать однозначную характеристику своему национальному ощущению. Из таких случаев складывается определенная общность людей, имеющих еврейские корни, знающих и помнящих об этом, хотя по паспорту или при опросе они евреями себя не называют [16]. К этой же группе примыкают и те, которые себя называют евреями, но другие не считают их евреями. Сюда же, вероятно, следует отнести и тех евреев, которые, не меняя своей национальности, принимают христианство (например, «Евреи за Христа»). Вероятно, есть и другие социальные группы.

Все это свидетельствует, что сейчас, как и в другие переломные периоды истории, происходит новое осмысление своей национальной принадлежности. Формируется новая национальная общность, которая будет называть себя евреями, напрмер, по убеждениям или по национальной традиции, или по родовым корням,а не по соблюденю заповедей религиозного иудаизма.

Нечто похожее на процессы в диаспоре наблюдается сейчас в Израиле, где есть религиозные евреи (ортодоксы, ультра и либеральные, реформисты, консерваторы) и новые, т.е. секулярные евреи, которые спешат назвать себя израильтянами. Они готовы прировнять еврейство к праву на эмиграцию в Израиль (в соответствии с Законом о возвращении). С другой стороны все чаще либеральные ортодоксы, реформисты и консерваторы включают в круг своих предпочтений элементы современной межнациональной цивилизации, сохраняя при этом черты своей национальной культуры, и тем самым как бы смещаются влево, в сторону секулярности. Таким образом, формируется новых тип современного еврея со своей национальной культурой, который становится привлекательным для подражания очередным поколениям.

А смешанный брак, конечно, не причина ассимиляции, но и не следствие её. Это один из продуктов ассимиляционного процесса. Пожалуй, не самый показательный, так как к национальным чувствам здесь примещиваются и тесно переплетаются чувства иной природы.

 

Литература

1. Синельников А. Почему исчезает российское еврейство? // Вестн. Евр. ун-та в Москве, 1996, № 2(12), с.51-67.

2. Куповецкий М. Людские потери еврейского населения в послевоенных границах СССР в годы Великой Отечественной войны. // Вестн. Евр. ун-та в Москве, 1995, № 2(9), с.134-155.

3. Демографическая победа нацистов // Вести -2 (Израиль). 24.07.97, с.3

4. Tolts M. The Balance of Birth and Deaths among Soviet Jewry. // Jews and Jewish Topics in the Soviet Union and Eastern Europe. Jerusalem, 1992. № 2(18). P.11-17.

5. Дарский Л., Андреев Е. Воспроизводство населения отдельных национальностей в СССР. // Вестник статистики. 1991. № 6. С.8-9.

6. Рассчитано Синельниковым А. (1996) по: Население СССР. М., 1988, С.213.

7. Tolts M. Jews in the Russian Republic since the Second World War: the dynamics of demographic erosion // International Population Conference. Montreal. 1993. Vol.3. P.1-7-110.

8. Синельников А. Некоторые демографические последствия ассимиляции евреев в СССР. // Вестн. Евр. ун-та в Москве, 1994, № 1(5), с.95.

9. Бубер М. Еврейство и евреи. // Бубер М. Избранные произведения. Иерусалим, 1979. С.37.

10. Жаботинский В. Избранное. Биб-ка Алия, Иерусалим. 1989. с. 31-36

11. Мемми А. Освобождение еврея. Биб-ка Алия, Иерусалим. 1983. С.92-98.

12. Гесс М. Рим и Иерусалим. Биб-ка Алия, Иерусалим. 1989.

13. Прейгер Д., Телушкин Д. Почему евреи? СПб., 1992. С.190-192.

14. Гуткина И. Проблема ассимиляции и реассимиляции евреев в России // Вест. Нар. ун-та евр. культуры в Центр. России и Поволжье «Корни», № 1. С.57-5.

15. Прейгер Д., Телушкин Д. Восемь вопросов об иудаизме. СПб., 1992. С.142-156.

16. Рывкина Р. Евреи в постсоветской России – кто они? М., 1996.